Актёрская работа Алексея Караковского в спектакле «Крабат», поставленном по мотивам книги Отфрида Пройлера, не осталась незамеченной критиками. Пишет историк и писательница Анастасия Дробина:
…Драматичен, противоречив, полон неподдельного отчаяния образ Бургомистра, созданный актёром Алексеем Караковским. Этот персонаж напоминает знаменитые образы мировой драматургии и литературы – пушкинского Бориса Годунова, булгаковского Понтия Пилата… Люди, стоящие у власти, искренне делают всё, что в их силах, чтобы искоренить зло, вытравить греховность из душ людей – и невыносимо страдают, не понимая, что делают не так, почему затрачено столько сил, а результат не заметен, почему всё остаётся прежним, почему народ их ненавидит… Актёру удалось сыграть мучительный нравственный разлом, а безупречно исполненная вокальная партия Бургомистра довершает полноту образа глубоко несчастного, страдающего человека, который не в силах осознать, отчего он страдает…
Алексей:
В субботу я дебютировал как актёр в спектакле «Крабат» музыкального театра-студии «ТеНер». Эту сказку о средневековой Саксонии, чернокнижнике-мельнике и подмастерьях-воронах написал в 1971 году немецкий писатель Отфрид Пройслер. Я с детства обожаю эту книгу, и в 1995 году пытался сочинить музыкальную сказку по ней, но в подростковом возрасте не сумел качественно реализовать замысел, хотя отдельные фрагменты были интересные. Так что когда художественный руководитель театра Александра Неронова предложила мне исполнить роль Бургомистра, я с радостью согласился. А потом — испугался.
Дело в том, что я не театральный человек от слова «совсем». Да, я музыкант, и уже четверть века находиться на сцене — для меня естественное состояние. Но играть роль в спектакле было ново и сложно — не в психологическом, а в технологическом плане. Первое и самое главное — выучить роль. Оказалось, что мне тяжело даются тексты, которые сочинил не я, и первым делом мне хочется их пересочинить заново. Но на самом деле, какими они должны быть, знает только режиссёр — и я учу, как написано. Второе: объективно сложно войти в роль, когда ты её получаешь уже непосредственно перед последним прогоном, а одну из четырёх сцен не репетируешь на сцене вообще. И я очень благодарен ребятам, что они повторяли вместе со мной диалоги, а на спектакле подсказывали, чтобы я всё делал правильно и вовремя. Третье: на театральной сцене точно так же, как на рок-н-ролльном концерте, тебе в морду фигачит свет, освещающий сцену и, как следствие, зрителей ты не видишь (по правде говоря, в театре это к лучшему). Далее: на рок-сцене музыканты стоят по местам, где они находятся всегда, каждый концерт, и ты можешь в любой момент оглянуться на каждого. На спектакле не всегда видишь других актёров, плюс — они находятся в движении. И самое главное: в отличие от рок-концерта, здесь перед выходом на сцену надо снять очки, а я без них практически ничего не вижу. То есть, всё по чему приходится ориентироваться в пространстве — это пол под ногами! И всё сценическое действие — вслепую! Но это ещё полбеды. Каждая сцена заканчивается затемнением, и тут мне даже очки бы вряд ли помогли. Зато есть коллеги! И я очень благодарен милой девушке, которая меня буквально за руку вывела за кулисы в такой момент — сам бы я точно куда-нибудь вписался.
Немного о самой роли. Бургомистр — это мелкий подонок с гигантским самомнением, каких было немало в любой эпохе. Железная дисциплина, орднунг, еретиков на костёр — вот это вот всё. В третьей, ключевой для него сцене Бургмистр не может уснуть, мучимый кошмарами и бьющимися в окно воронами. Это был единственный раз, когда я должен был спеть два куплета, а потом ещё два декламировать под музыку. Кажется, всё, о чём я думал в тот момент — «Лишь бы не сбиться!». И даже почти не сбился. Мелодия была для меня сложновата, поэтому я понимал, что не попаду во все ноты, но постарался компенсировать неточности зловещими интонациями. Ещё я хорошо помнил жестикуляцию — и успел отжестикулировать всё, что запланировал. Ну а полнейшая слепота, думаю, придавала моему взгляду вполне маниакальное выражение. Народ говорит, хорошо получилось. А я всё думал: «Ух, отмучился!».
Было бы правильно и справедливо написать не только о своих переживаниях, но и о спектакле в целом, но проблема в том, что я его не видел. Я наблюдал из зала только прогон — да и то не весь. А из-за кулис всё другое. Но вот что могу сказать точно — Александра Неронова написала шикарную музыку. Все пять часов спектакля исполняется умело смоделированный деревенский фольклор — наивный, грубоватый и поэтому воспринимаемый на веру от и до. Лично мой любимый хит спетакля — это песенка про любовь барана и лисы. Сама по себе песенка хороша, так ещё и актёры (Лиза и Вениамин) прекрасно её обыграли. И ещё отлично сделаны костюмы — очень хороши солдаты, подмастерья, мастер, а от некоторых девушек было просто невозможно оторвать глаз 🙂 Театру «ТеНер» удалось сделать то, что всегда делает хороший театр — создать праздник. А когда всё закончилось, моя Анечка выбежала прямо на сцену и стала меня целовать.
По правде говоря, я не думаю, что в дальнейшем буду регулярно играть в театре — я привык к другим амплуа. Театральный спектакль — это, в первую очередь, командное взаимодействие, где ты сам по себе не сильно много значишь, но качество твоей работы напрямую влияет на общий результат, и именно это меня мотивировало на то, чтобы сыграть свою роль как можно лучше. В рок-музыке ты всё-таки берёшь на себя намного больше, и мне это интереснее. С другой стороны, я получил некий опыт и увидел вблизи работу других актёров. Это важно, потому что я пришёл в театр для того, чтобы делать с Александрой спектакль с моей музыкой по альбому «Дьявол и Господь Босх». Но «Крабат» мне очень понравился. И я с удовольствием сыграю эту роль ещё раз, если позовут.
Фото — Ирина Кузнецова.
