4 июля «Происшествие» дало своё наиболее известное выступление в новом составе. Вот как это было:
Весной 2011 года, почувствовав, что наша музыка вышла на новый уровень, мы начали всюду рассылать демо-записи. Фестивали «Пустые холмы» и «Чаща всего» отклонили наши заявки, зато нас пригласил на прослушивание продюсер Василий Шумов, известный по ещё советской электронной группе «Центр».
«Ого, Шумов ищет таланты среди людей с активной гражданской позицией!» — удивился я. Шоукейс (то есть, прослушивание) был назначен на 4 июня с правом привести пятнадцать зрителей, в числе которых было несколько поэтов и музыкантов, а также психотерапевт Евгения Белякова, чья работа в то время вызывала у нас с Наташей интерес. За трансляцией нашего концерта в Интернете тоже пристально следили.
Репетиционная база «Under the Ground» оказалась на территории бывшей типографии «Правда». Огромное, полузаброшенное здание, в котором когда-то в чудовищных количествах тиражировался идеологически выверенный пропагандистский хавчик, раздали в аренду репетиционным студиям, танцевальным залам, музыкальным клубам, студиям звукозаписи, фотостудиям. Так запрещаемая в СССР культура взяла убедительный реванш.
Неудивительно, что народ добирался до этих катакомб с приключениями. Очень помогла моя красная футболка, по которой меня узнавали издалека друзья и шли на неё как на ориентир. Дальше надо было проходить по длинным подвальным коридорам нулевого этажа с рельсами для вагонеток и наваленным по углам производственным хламом… Рай для поклонников урбанизма и индастриэла, настоящие партизанские тропы.
Приехав к шести, мы выяснили, что саунд-чек отменён. Оставшиеся два часа до начала шоукейса мы потратили на общение и фотографирование: на базе, как и на фабрике в целом, было, где разгуляться художественному воображению. Тут же очень пригодился флаг Сибирских соединённых штатов. Собственно, мы ещё раньше решили таскать его на все концерты, но так уж получилось, что первым из них стал шоукейс у Шумова.
Выступление большинства групп, каждая из которых играла в той или иной степени панк-рок, я слушал фрагментарно, так как мне приходилось либо встречать наших гостей, либо просто уходить от громкого звука (мощность аппарата зашкаливала). Но всё равно кое-какие впечатления у меня были.
Пора было готовиться к своему собственному выходу на сцену. После такой массированной звуковой атаки это было сложно. «А ты почему не волнуешься? Обязан волноваться!» — развеселила меня Белякова, когда я подошёл к ней в курилке. «Пойдём», — сказала Альбина и повела меня через коридор с вагонеточными путями.
«Расскажите о себе», — попросил Шумов, когда мы вышли на сцену. «Наша группа называется «Происшествие». Мы играем уже семнадцать лет, и по правде говоря, я сам не знаю, как нам это удаётся. Наверное, просто любим своё дело», — ответил я, умолчав о том, что это всего лишь второй концерт в таком составе. Я стоял на сцене между Наташей и Альбиной, сзади меня сидел за ударными Саша. Отстройка затянулась: на выступлении предыдущей группы сгорел один из усилителей. Как мы прозвучим после этого, было непонятно, но на первых же аккордах «Смерти полковника» стало ясно, что всё нормально. «Врачи в зале есть? Сейчас потребуются!» — выдали мы с Наташей дежурную шутку и начали играть «Молодого врача» — немножко быстрее, чем обычно. Потом были «Крылья», которые исполняла Наташа. На «Свободной Сибири» Наташа развернула снежно-полосатый флаг Сибири, и поредевший к концу вечера зал развеселился. После песни «На станции Тайга» наше выступление закончилось.
— Каково ваше политическое кредо? — серьёзно спросил Шумов как раз в тот момент, когда расстроенный ми-минор последнего аккорда наконец отзвучал, и можно было валить со сцены.
— Политическая самостоятельность Выхино! — ответил я, погубив тем самым весь гражданский пафос вечера вместе с нашей протестной репутацией.
